Опять меня одолели сны, эти яркие, эти безумные, эти желанные... сны.

Под прицелами взглядов городовых я писала тебе сто тысячный белый стих, но по-прежнему оставалась "одной из них". Я вплеталась в тебя неприрученной тишиной, диким лёном росла из земли сырой, почему же ты всегда выбирал молчание не со мной? Я звала тебя эхом надтреснутых белых стен, я прошла за тебя агонию, боль и плен, почему же не я теперь сплю у твоих колен..
Здесь рассыпались тучи на мелкий стеклянный снег. Без причин, без материй, в прокуренной черной мгле я писала сто тысячный грустный стих - конечно же, о тебе. И когда по швам расползалось моё нутро, то к запястьям твоим приникала я серебром, почему до сих пор не могу ни о ком другом?
Я плелась за тобой кровавой тропой войны, о таком не читают детям, не смотрят сны, почему же не я обнимаю тебя со спины?
Она с той же нежностью слушает голос твой хриплый и прячет пачки винстона по ночам? Она тоже сама сочиняет тебе молитвы, неподвластные ангелам и врачам?
И.. она умеет с тобой молчать?